|
КПВ, Тур 131 (июль)
| |
| Николай | Дата: Пятница, 20.06.2014, 10:26 | Сообщение # 1 |
|
Собеседник Века
Группа: Пользователи
Сообщений: 408
Статус: Offline
| Предлагаю на июль взять вот это:
It is a consoling thought that though Nemesis may not be a John Paul Jones she generally manages to overtake her victim sooner or later. If Billy had wormed his way into the Rastall-Retford home by underhanded means, he was punished for it. Beyond a doubt he got his. He had solved to a certain extent the problem of hunger, but not that of boredom. Until now he had never fully understood what boredom really was. On the first day of his visit he had fancied that, though existence might possibly be a little quiet in the Rastall-Retford home, it would be sweetened by the constant sight of Eve. The fallacy of this idea was speedily brought home to him. Except at meals and for a couple of hours in the drawing-room after dinner, he saw almost nothing of her. Mrs. Rastall-Retford spent nearly all day in her own sitting-room, and Eve, when not instructing Ferdie, sat there with her, performing those mysterious duties which the companions of old ladies do perform.
As for other companionship, excluding Ferdie, there was only that of young Mr. Rastall-Retford, and he, who would have been better than nothing, was a man who enjoyed solitude. He was a confirmed vanisher. He would be present at one moment; the next he would have glided silently away. Moreover even on the rare occasions when he decided not to vanish, he seldom did much more than clear his throat nervously and juggle with his eye-glasses, and Billy required stronger meat in the way of entertainment. For the greater part of the time rain fell. There were no books that you could possibly read. The nearest railroad station was five miles away. There was not even a dog to talk to. Billy, in his boyhood, had once been thrilled by a narrative of a man who got stuck in the Sargasso Sea. He had wondered then how the man had filled in his days. Now the thought of the gay whirl of life in the Sargasso Sea gave him quite a wistful feeling, and as the days went by he abandoned the view, which, like most people, he had always held, that Dante, in his “Inferno,” had spoken the last word on the housing of the criminal classes. He felt that he could have given Dante some pointers, and just at that moment would have enjoyed doing so.
Eve, for her part, had abandoned it some time before. The lot of a governess companion is rarely a happy one, and hers certainly was not. Mrs. Rastall-Retford, even at her best, was no ray of sunshine about the house. And she was seldom at her best. As for Ferdie, he was uniformly objectionable. For the first time in her life, Eve began to be aware that she had nerves. Minor troubles had begun to assume unduly large proportions. Ferdie’s likes and dislikes had become formidable, and Mrs. Rastall-Retford’s moods had taken on a vast importance. By the time Billy and the son of the house arrived, Eve had reached the stage when the sound of her name, spoken abruptly, caused every nerve in her body to leap. A strong nervous system, after all, is largely the result of independence and life in a large community. And now the arrival of the two men, bringing the number of the party up to four, produced what, if she had but known it, was the supreme test of toughness of fiber, beneath which the great majority of those who had preceded her as companion to the old lady had finally succumbed. They began to play bridge in the evenings.
Bridge can be a pleasant and entertaining game, but it is not invariably so. To a partner not buoyed up by a reckless sense of independence and nerves of steel, Mrs. Rastall-Retford, as a bridge player, was a burden scarcely to be borne. She was one of those players who keep up a running quarrel with Fate during the game, and when she was not abusing Fate she was generally reproaching her partner. They played the game for lima beans at her house, and there were occasions when the loss of a hundred or so of these useful little adjuncts to fun in the home would lash her into a species of frenzy. Eve looked forward with a kind of chill despair to the inevitable moment when she would be the old lady’s partner. For the first two nights she escaped. The luck of the draw gave Mrs. Rastall-Retford first her son, then Billy. Young Mr. Rastall-Retford’s play drew some bitter criticism from his mother, in the course of which he nearly broke his eye-glasses. But with Billy at the helm matters improved. Billy was an excellent player and gave his partner runaway wins in both the rubbers that he played with her, rendering her for the moment almost benevolent. On the third night Eve’s luck deserted her. She not only partnered her employer and played extremely badly, but in the second game she had the misfortune to revoke.
Dignified reticence is not a leading characteristic of the average bridge player’s manner at such a moment, and Mrs. Rastall-Retford did not bear the calamity with gentle resignation. Maddened by the thought of lima beans lost beyond recall, she gave tongue on the instant. Words flowed from her mouth like molten lava. On a similar occasion Miss Jane Fowler, former holder of the post of companion, had had hysterics.
Mutterings of the storm continued through the next two days and had not wholly died away by the end of the third, when Eve, coming into the drawing-room before dinner, found Billy standing in front of the fire. It was the first time they had been together alone since they had met in the small hours of the morning in the dining-room, and Eve was conscious of a certain embarrassment. She was feeling tired and nervous to-night. Her employer had been in one of her more truculent moods that day, and for the first time Eve had the sensation of defeat. Association with Mrs. Rastall-Retford in a subordinate capacity did not encourage a proud and spirited outlook on life, and Eve to-night was feeling that she was near to the breaking point. She dreaded the long hours to bedtime. Billy looked at her curiously. “You’re pale to-night,” he said.
Eve went to the fire and warmed her hands. “I have a headache,” she said.
“How is our hostess? Fair or stormy?”
“As I was passing her door I heard her bullying her maid; so I suppose stormy.”
“That means a bad time for you?” he said sympathetically.
“I suppose so if we play bridge. But she may go to bed.”
On the occasions when her mood was stormy, Mrs. Rastall-Retford sometimes chose rest as a cure, sometimes relaxation. Rest meant that she retired to her room immediately after dinner and expended her venom on her maid. Relaxation meant bridge. The thought that there might be bridge that night made Eve feel physically sick. She tried to keep her voice level; but Billy detected the break.
“Eve, old girl,” he said quickly, “I wish you’d let me take you away from here. Honestly you’ve no business in this sort of game. You’re not tough enough. You’ve got to be loved and made a fuss over and—”
She laughed shakily. “Perhaps you can give me the address of some one who wants a companion to love and make a fuss over?”
“You bet I can,” he said.
She rested an arm on the mantelpiece and stood looking into the blaze, without replying. Before he could speak again, there was a step outside the door and Mrs. Rastall-Retford rustled into the room.
Eve had not misread the storm squalls. Her employer’s mood was still as it had been earlier in the day. Dinner passed in almost complete silence. Mrs. Rastall-Retford sat brooding dumbly. Her eye was cold and menacing. Conversation, what there was of it, was supplied by Ferdie. It was not till they were gathered together in the drawing-room that the old lady came out of her trance. And with her first words she called for the cards. They drew for partners, and the post of danger fell to Eve.
It was Billy’s practice, when he played in opposition to his hostess, to allow tact to rule his play to a great extent, and when possible, to arrange it that she should win. It went against the grain to do this, for though lima beans had no intrinsic fascination for him, he had, like most good bridge players, an artistic conscience which made it painful for him even from the best motives to play a deliberately bad game. And he was so far superior to the others that he had found it extremely difficult, even with poor cards, to bring it about that his hostess should always win the odd rubber. To-night, as he examined his hand after the first deal, he had a presentiment that the evening was going to be a trying one. If all his hands were of a similar strength to this one there was disaster ahead. He could not help winning.
Mrs. Rastall-Retford, dealing the first hand, made a most improper diamond declaration. Her son unfilially doubled and, Eve having chicane, a tragedy which her partner evidently seemed to consider could have been avoided by the exercise of ordinary common sense, Billy and his partner, despite Billy’s best efforts, made little slam. Eve sorted her cards listlessly for the next hand. She was feeling curiously tired, and her brain seemed dull. Again matters went all in favor of the two men. They won five tricks in succession. Mrs. Rastall-Retford glowered silently. There was electricity in the air. The son of the house led a club. Eve played a card mechanically.
“Miss Hendrie, have you no clubs?”
Eve started and looked at her hand.
“No,” she said.
Mrs. Rastall-Retford grunted suspiciously, and a sudden, horrible fear seized Eve. She examined her hand once more, and her heart stood still. Peeping coyly out from the midst of a group of spades was the ace of the fatal suit. She had revoked again.
In Westport, Connecticut, a young man named Harold Sperry, a telephone worker, sat boring a hole in the wall of a house not long ago, with a view to passing a wire through it. As he worked, he whistled a cheerful air. How was he to know that he had selected for purposes of perforation the exact spot where there lay, nestling in the brickwork, a large, leaden water pipe? The first intimation he had of that fact was when a jet of water suddenly knocked him fifteen feet into a rose bush. As Harold felt then, so did Eve now. Her face turned quite white. It is never pleasant to revoke at bridge, but to Eve just then it seemed a disaster beyond words. She looked across at her partner. Her imagination pictured the scene there would be ere long, unless—
Panic makes us do strangely futile things. Eve looked round the table. Her partner was frowning over her cards. Young Mr. Rastall-Retford, who had taken the last trick, had gathered it up in the introspective manner of one planning big coups, and was brooding tensely. On a sofa in the background, Ferdie, who had insisted on staying up that night, was immersed in a picture book. She was unobserved. She lowered her cards beneath the edge of the table, removed the ace and dropped it to the floor. But a card is not a lump of lead. It has its own way of falling and this one, caught in some passing draught, skimmed lightly through the air like a bird and finally settled, face upwards, beside Billy’s chair, a silent, damning witness to her crime. She sat back, beaten. She had shot her bolt. Discovery was only a matter of moments now. And then, suddenly, she was aware that Billy had stooped. She leaned forward quickly. He had the card in his hand. Their eyes met. Hers were wide and frightened; but his smiled reassuringly, and one of them closed for a moment in an encouraging wink. With a little gasp in which amazement and relief were blended, she saw him double the card up and slip it into his mouth. It was all the work of an instant. Neither of the others had observed it. He straightened himself up, his elbows on the table. His hands concealed the greater part of his face; but rhythmical jerks showed the struggle going on behind them, Eve stared at him, fascinated.
"MISS HENDRIE!”
Eve started violently.
“Miss Hendrie, will you be good enough to play? The king of clubs to beat. I can’t think what’s the matter with you to-night!”
“I’m very sorry,” said Eve and put down the nine of spades.
Mrs. Rastall-Retford glared.
“This is absurd!” she cried. “You must have the ace of clubs! If you have not got it, who has? Look through your hand again. Is it there?”
“No.”
“Then where can it be?”
And then, cutting through the silence, came clear and distinct, the voice of a little child.
“Gran’ma!”
Mrs. Rastall-Retford, intent on the matter in hand, paid no attention.
“I guess it must have been missing from the pack before I dealt,” said young Mr. Rastall-Retford.
“Gran’ma!”
“I guess so,” said Billy, swallowing convulsively.
“Gran’ma!”
“Well, Ferdie, what is it?”
“Gran’ma, Mr. Rayner ate the card!” shrilled the intelligent infant.
“What?” cried the old lady.
It is a defect in the conversational attractiveness of youths of the Ferdie type that when they have a fact of interest to impart, they do not simply state it and subside. They polish and elaborate. They make a song of it. Ferdie made a song of it.
“Mr. Rayner ate the card,” he chanted, bumping enthusiastically up and down on his sofa. “Mr. Rayner ate the card. I saw him, Gran’ma. I saw him, Gran’ma. Mr. Rayner ate the card. I saw him, Gran’ma! I saw him pick it up and eat it. (Crescendo) Mr. Rayner ate the card, (f) I saw him, Gran’ma. (ff) Mr. Rayner ate the card. (Con spirito) Mr. Rayner picked up the card and ate it.” Then, summing up, “He’s Mr. Card Eater!”
Mrs. Rastall-Retford turned on Billy, her eyes stony, her chins quivering with suppressed emotion.
“Mr. Rayner,” she said. She stopped. “Mr. Rayner, is this so?”
Billy struggled with an insane desire to laugh.
“I told you, Gran’ma, didn’t I?” observed Ferdie. “He’s Mister Master Card Eater,” he went on lyrically. “He picked it up and ate it!”
“Did you eat the card, Mr. Rayner?” boomed Mrs. Rastall-Retford.
“Why—er—,” said Billy, “why—er—, as a matter of fact—”
Honesty is the best policy, when you are caught with the goods.
“As a matter of fact I did,” he said.
Mrs. Rastall-Retford threw down her cards. For a moment she stared, the stare that blasts and annihilates. Then she rose.
“I shall go to bed,” she said.
Вот отсюда:
http://madameulalie.org/pictrev/The_Dinner_of_Herbs.html
Кто "за"? Кто "против"?
|
| |
| |
| Mrs_HOPe | Дата: Пятница, 20.06.2014, 14:14 | Сообщение # 2 |
|
Птица Говорун
Группа: Проверенные
Сообщений: 97
Статус: Offline
| +1
|
| |
| |
| Николай | Дата: Пятница, 04.07.2014, 09:41 | Сообщение # 3 |
|
Собеседник Века
Группа: Пользователи
Сообщений: 408
Статус: Offline
| Поскольку возражений/др.предложений не было в июле изучаем картежную тематику?
|
| |
| |
| Lizzy | Дата: Воскресенье, 06.07.2014, 23:57 | Сообщение # 4 |
 Живое Слово
Группа: Модераторы
Сообщений: 2100
Статус: Offline
| Дорогие участники! Срок сдачи работ 31 июля. Переводы присылайте на адрес irina.gindlina@gmail.com
Перевод, пожалуйста, пишите не в Ворде, а прямо в самом послании, т.е. файл не прикрепляйте.
Дурак учится на своих ошибках, умный — на чужих, а мудрый использует опыт и тех, и других себе на пользу.
|
| |
| |
| IrinaG | Дата: Пятница, 01.08.2014, 12:37 | Сообщение # 5 |
 Говорун в квадрате
Группа: Проверенные
Сообщений: 147
Статус: Offline
| Fleur_dorange
Мысль о том, что кара рано или поздно настигнет жертву, хотя Немезида и не предстала в лице Джона Пола Джонса, внушала утешение. Даже если Билли и просочился в дом Раселл-Ретфордов нечестным путём, то он понёс наказание. Вне всяких сомнений он получил своё. Ему удалось, более менее, справиться с голодом, но не со скукой. До этого он и понятия не имел, что такое настоящая скукотища. В первый день своего пребывания он предположил, что возможность видеть Еву скрасит неспешное течение жизни в доме Раселл-Ретфордов. Но вскоре он осознал своё заблуждение. За исключением встреч за трапезой в столовой и пары часов в гостиной после ужина они почти не виделись. Миссис Раселл-Ретфорд практически весь день проводила в своей комнате, а Ева, если не приглядывала за Ферди, находилась при ней, исполняя загадочные обязанности, которыми обычно заняты компаньонки пожилых леди.
Что до других товарищей, то за исключением Ферди, оставался только молодой мистер Раселл-Ретфорд. На пустом месте и он бы сгодился, если бы не его любовь к одиночеству и постоянные исчезновения. Мгновенье назад был тут, но уже куда-то испарился. Истинный «невидимка»! Но даже в те редкие моменты, когда он решал не исчезать, он только и делал, что нервно покашливал и теребил свои очки. Это едва ли могло развлечь Билли. К тому же на улице почти всё время лил дождь. В доме не было книг, которые могли бы помочь скоротать время. До ближайшей железнодорожной станции было пять миль. Для компании сошла бы даже какая-нибудь собака, но в доме они не водились. В юности Билли впечатлила история об одном человеке, который застрял в Саргассовом море. Тогда ему было интересно, что чувствуют люди в такой момент. Теперь он с тоской мечтал о крутом повороте судьбы и путешествии в Саргассово море. По мере того, как проходили дни, он отказался от представления о том, что Данте в его «Аду» принадлежит последнее слово в расселении грешных личностей. Он чувствовал, что с удовольствием мог бы и сам помочь Данте составить путеводитель.
Ева отказалась от этого представления ещё раньше. Компаньонкам редко выпадает счастливая участь, и в отношении Евы судьба определённо не пожелала сделать исключение. Миссис Раселл-Ретфорд даже в хорошем настроении не светилась благодушием. К тому же в добром расположении духа она бывала редко. Ферди всё время был чем-то недоволен. Впервые в жизни Ева осознала, что и она может вспылить. Мелкие проблемы раздувались до небес. Она едва справлялась с капризами Ферди и непомерно важными прихотями миссис Раселл-Ретфорд. К моменту прибытия Билли и хозяйского сына, Ева достигла состояния, в котором один звук её имени, заставлял каждый нерв её тела трепетать. В конце концов, крепкие нервы закаляет независимость и жизни в большом обществе. Прибытие двух мужчин, увеличившее количество членов общества до четырёх, привело к чрезмерному напряжению её душевных сил, которого не выдержали бы большинство особ, служивших компаньонками старой леди до неё. К тому же обитатели дома начали играть в бридж по вечерам.
Бридж может быть приятной и развлекательной игрой, но отнюдь не всегда. Для человека, не обладающего бесшабашным чувством независимости и стальными нервами, миссис Раселл-Ретфорд в качестве партнёра по игре в бридж представляла собой истинное наказание. Она была одним из тех игроков, которые во время игры вступают в схватку с Судьбой, и поскольку Судьбу им не одолеть, они, как правило, подводят партнёра. Они играли на бобы. Случалось, она проигрывала сотню или больше этих полезных маленьких штучек, что доводило её до бешенства. Ева с холодным отчаяньем ждала неизбежного момента, когда ей придётся играть в паре со старухой. Два первых вечера ей удавалось ускользать. Сначала участь партнёра миссис Рассел-Ретфорд выпала её сыну, а затем Билли. Игра Раселла-Ретфорда младшего вызвала желчную критику со стороны его матушки, в результате чего он чуть не сломал свои очки. Но с Билли дело пошло на лад. Он играл отлично и обеспечил своей партнёрше лёгкую победу в обеих сыгранных партиях, почти снискав её расположение. На третий вечер удача покинула Еву. Она не только крайне плохо играла в паре со своей хозяйкой, но и во второй игре имела несчастье снести не ту карту.
В такие моменты средний игрок в бридж не отличается благородной сдержанностью, и миссис Раселл-Ретфорд не вынесла сего промаха с кротким смирением. Мысль о потере бобов привела её в бешенство. Слова низвергались из её уст словно лава из вулкана. В подобной ситуации прежняя компаньонка старой леди, мисс Джейн Фаулер, залилась бы слезами.
Отголоски бури слышались ещё в течение двух следующих дней и едва утихли к концу третьего, когда Ева, войдя после ужина в гостиную, обнаружила там Билли, стоящего у камина. Они остались наедине впервые с короткой встречи утром в столовой, и Ева слегка смутилась. Сегодня вечером она чувствовала себя усталой и измученной. Её хозяйка практически весь день пребывала в отвратительном настроении, и впервые Ева почувствовала, что готова сдаться. Служба в подчинении у миссис Раселл-Рефорд не способствовала гордому и оптимистичному взгляду на жизнь, и сегодня Еве казалось, что она дошла до предела. Она с ужасом ждала завершения вечера. Билли взглянул на неё с любопытством.
— Вы сегодня бледны,— сказал он.
Ева подошла к камину и протянула руки к огню, чтобы согреться.
— Голова болит, — ответила она.
— Как дела у госпожи? Всё спокойно или штормит?
— Проходя мимо её двери, я слышала, как она отчитывала свою горничную; так что, полагаю, штормит.
— Значит и вам придётся несладко? — сочувственно поинтересовался Билли.
— Полагаю, что да, если мы будем играть в бридж. Но она может отправиться спать.
Когда миссис Раселл-Ретфорд бывала не в духе, она предпочитала успокаивать нервы с помощью отдыха или расслабления. Отдых означал, что сразу после ужина она отправится в свою комнату и изольёт яд на свою горничную. Расслабление означало бридж. Еве становилось плохо от одной мысли о том, что сегодня вечером ей, возможно, придётся играть в бридж. Она попыталась собраться с духом, но Билли уловил в её голосе дрожащие нотки.
— Ева, дорогая, — выпалил он. — Хотел бы я увезти вас отсюда. По правде сказать, вам не следует играть в такую игру. Вы не достаточно тверды для этого. Вы созданы для любви и заботы и…
Она грустно рассмеялась.
— Возможно, вы подскажите мне адрес кого-нибудь, кому нужен компаньон для любви и заботы?
— Не сомневайтесь! — ответил он.
Она оперлась рукой на каминную полку и молча замерла, созерцая пламя. До того как Билли продолжил, за дверью послышались шаги и в комнату вплыла миссис Раселл-Ретфорд.
Ева сразу почувствовала приближение шторма. Её хозяйка пребывала в скверном настроении с самого утра. Ужин прошёл практически в полном молчании. Миссис Раселл-Ретфорд не проронила ни слова, погруженная в свои мысли. Её глаза светились холодом и злобой. Разговор, или его подобие, пытался поддерживать Ферди. Старуха очнулась от транса только когда все перешли в гостиную. Тут она первым делом вспомнила про карты. Они стали выбирать партнёров, и опасный пост достался Еве.
Обычно Билли, когда ему доводилось играть против хозяйки дома, старался повернуть игру так, чтобы по возможности позволить ей выиграть. Это было против правил, и хотя бобы не имели для него притягательной ценности он, как и любой другой хороший игрок в бридж, болезненно переживал намеренный проигрыш даже из самых лучших побуждений. Он настолько превосходил в своём мастерстве остальных, что ему было крайне трудно, даже имея на руках плохие карты, позволять хозяйке дома всегда выигрывать каждую нечётную партию. Сегодня, изучив расклад после первой сдачи, он сразу понял, что вечер будет не из лёгких. Если все сдачи окажутся такими же, то всё может закончиться катастрофой. Он просто не сможет проиграть.
Миссис Раселл-Ретфорд, изучив первую сдачу, в самый неподходящий момент открыла бубны. Её сын последовал её примеру. У Евы не было козырей. Но эту проблему, по мнению её партнерши, можно было решить за счёт проявления обычного здравого смысла. Однако, не смотря на все усилия Билли, он и его партнёр немного вырвались вперёд. Ева равнодушно перетасовала карты для следующей сдачи. Она чувствовала себя измождённой, и её мозг, казалось, был не способен думать. Опять, удача была на стороне двух мужчин. Они выиграли пять взяток за партию. Миссис Раселл-Ретфорд начала молча закипать. В воздухе повисло напряжение. Хозяйский сын вёл в счёте. Ева играла механически.
— Мисс Хендри, у вас есть трефы?
Ева вздрогнула и рассеяно уставилась в свои карты.
— Нет, — ответила она.
Миссис Раселл-Ретфорд подозрительно фыркнула, и тут Еву сковал ужас. Она вновь взглянула на карты, и её сердце замерло. Среди нескольких пик скромно притаился туз нужной масти. Она опять снесла не ту карту.
В Уэстпорте штата Коннектикут молодой человек по имени Гарольд Сперри, рабочий телефонной станции, сверлил в стене дома дыру, чтобы проложить телефонный кабель. Во время работы он насвистывал весёлый мотивчик. Откуда ему было знать, что он сверлит стену в месте, где меж кирпичной кладки проходит большая свинцовая труба водовода? Осознание данного факта наступило лишь тогда, когда мощная струя воды неожиданно отбросила его в розовый куст. В тот момент Гарольд почувствовал то, что сейчас испытала Ева. Её лицо побелело. Неправильный снос карты в бридже и так не сулит ничего хорошего, но для Евы это показалось неописуемой катастрофой. Она взглянула на свою партнёршу. В её воображении возникла сцена, которая не заставила бы себя долго ждать, но тут…
Паника заставляет нас делать странные вещи. Ева обвела взглядом стол. Её партнёрша нахмурилась, изучая карты. Молодой мистер Раселл-Ретфорд, задумчиво рассматривал свой последний прикуп с видом человека, задумавшего хитрую комбинацию. На диване в глубине комнаты Ферди, который сегодня вечером выпросил право остаться, увлечённо листал книжку с картинками. За Евой никто не следил. Она на мгновенье опустила карты под стол и выбросила туза на пол. Но карта — не свинец. Она сама выбирает куда падать, и эта, подхваченная случайным сквозняком, словно птичка запорхала в воздухе и, наконец, приземлилась лицевой стороной вверх позади стула Билли, как молчаливое свидетельство её греха. Ева в отчаянье отодвинулась от стола. Она сделала всё, что смогла. Раскрытие её проступка будет делом нескольких минут. Но тут она увидела, что Билли наклонился. Она быстро пригнулась и увидела, что он поднял карту. Их взгляды встретились. В её широко раскрытых глазах читался испуг. Но он ободряюще улыбнулся и подмигнул ей. Изумлённым взглядом, в котором затеплилась надежда, она наблюдала за тем, как Билли сложил карту пополам и положил в рот. Всё произошло в какое-то мгновенье. Другие ничего не заметили. Билли выпрямился и положил локти на стол, закрыв руками большую часть своего лица, но ритмичные движения скул выдавали то, что происходило у него во рту. Ева смотрела на него зачарованным взглядом.
— МИСС ХЕНДРИ!
Ева резко вздрогнула.
— Мисс Хендри, вы способны бросить карту? У нас король треф. Понять не могу, что с вами сегодня!
— Прошу прощения,— пробормотала Ева и положила девятку пик.
Миссис Раселл-Ретфорд взорвалась.
— Это абсурд! — вскричала она. У вас должен быть туз пик! Если он не у вас, то у кого же? Ещё раз просмотрите свои карты. Ну что, нашли?
— Нет.
— Тогда где же он?
И тут в повисшей тишине раздался звонкий детский голос:
— Бабуля!
Миссис Раселл-Ретфорд, изучая карты в руке, и бровью не повела.
— Должно быть, его не было в колоде, что я раздал,— умозаключил Раселл-Ретфорд младший.
— Бабуля!
— Полагаю, что так, — промямлил Билли, судорожно сглотнув.
— Ба!
— Ну что там, Ферди?
— Ба, мистер Райнер съел карту! — выкрикнул смышлёный отпрыск.
— Что?! — вскричала старая леди.
В милой болтовне Ферди крылся недостаток, свойственный всем детям его возраста, заключавшийся в неспособности просто констатировать примечательный факт, которым не терпится поделиться, и умолкнуть. Дети стремятся конкретизировать всё до мельчайших деталей. Они как будто поют. Ферди тоже спел свою песню.
— Мистер Райнер съел карту, — заголосил он, то и дело энергично подпрыгивая на диване. — Мистер Райнер съел карту. Я видел, бабуля. Я видел! Мистер Райнер съел карту. Ба, я видел, видел, как он взял её и съел. (Крещендо!) Мистер Райнер съел карту, (Форте!) Я видел, ба! (Фортиссимо!) Мистер Райне съел карту. (Кон спирито!) Мистер Райнер взял и съел карту.
И ещё раз, подводя итог:
—Он мистер-поедатель карт!
Миссис Раселл-Ретфорд повернулась к Билли. Её глаза сверкали, двойной подбородок дрожал от едва сдерживаемых эмоций.
— Мистер Райнер, — начала она. Затем выдохнула и продолжила: — Мистер Райнер, это так?
Билли едва справился с диким желанием расхохотаться.
—Я же сказал, ба, ты слышала? — не унимался Ферди. — Он мистер-поедатель. Он взял и съел карту.
— Вы съели карту мистер Райнер? — наступала миссис Раселл-Ретфорд.
—Что…э.., — начал Билли, — ммм…э…, вообще-то…
Честность — лучшая политика, если вас поймали с козырями.
— Вообще-то, съел, — выпалили он.
Миссис Раселл-Ретфорд швырнула карты на стол. Какое-то мгновение она взирала на всех испепеляющим взглядом. Затем она встала.
— Я иду спать, — объявила она.
|
| |
| |
| IrinaG | Дата: Пятница, 01.08.2014, 12:38 | Сообщение # 6 |
|
Говорун в квадрате
Группа: Проверенные
Сообщений: 147
Статус: Offline
| Nikolai
Утешительно думать, что Немезида, хоть она и не граф Монте-Кристо, как правило, рано или поздно настигает свою жертву. Если Билли и покривил душой, напрашиваясь в гости к Ресталл-Ретфордам, то он же первый и поплатился за это. Причем «поплатился» еще мягко сказано. Ну, проблему голода он, можно сказать, решил. А скука? С ней что прикажете делать? До сих пор Билли толком и ведать-то не ведал, что это слово означает. Хотя в день приезда к Ресталл-Ретфордам он и заподозрил, что жизнь здесь может показаться немного размеренной, но полагал, что все компенсирует возможность постоянно видеться с Ив. Из этого заблуждения Билли вывели очень скоро. Девушку он видел только за столом, да еще в гостиной – часа два в послеобеденное время. Миссис Ресталл-Ретфорд почти не выходила из своей комнаты, а вместе с нею – Ив, выполнявшая (если только не обучала Ферди) те загадочные обязанности, что выполняют компаньонки пожилых дам.
Оставался еще (если не считать Ферди) мистер Ресталл-Ретфорд-младший – все ж какая-никакая, а компания, если б не его любовь к одиночеству и повадки Чеширского Кота. Вот он стоит перед вами, а в следующий миг беззвучно ускользает куда-то. Впрочем, даже решив не ускользать (изредка случалось и такое), он лишь откашливался, да нервно вертел в руках свои очки. Подобные развлечения казались Билли чересчур пресными. День за днем шли дожди. В доме - ни одной мало-мальски читабельной книги. До ближайшей железнодорожной станции – пять миль. Поговорить не с кем, даже собаки нет. В детстве он как-то прочел книжку о моряке, чье судно угодило в плен к саргассовым водорослям. Билли не мог понять, как тот бедняга убивал время. Теперь же веселый круговорот жизни в Саргассовом море казался ему пределом мечтаний. Билли постепенно расставался с заблуждением (которое разделяют многие из нас), будто бы Данте, описывая в «Божественной комедии» ад, придумал по-настоящему достойное место пребывания для преступных элементов. Юноша не сомневался, что мог бы открыть глаза поэту, и сейчас охотно бы этим занялся.
Что касается Ив, то она от подобных заблуждений излечилась уже давно. Участь большинства компаньонок и гувернанток нельзя назвать счастливой, а уж ее участь – и подавно. Миссис Ресталл-Ретфорд отнюдь не изливала доброту на окружающих, даже когда бывала в духе, а случалось с ней такое крайне редко. Ферди же вообще не понимал слов «надо» и «нельзя». Впервые в жизни Ив заподозрила, что у нее сдают нервы. Проблемы нарастали, словно снежный ком. Ферди придумывал все более и более чудовищные «хочу» и «не хочу», а миссис Ресталл-Ретфорд занимало лишь собственное дурное настроение. Когда приехал Билли с молодым наследником, Ив уже находилась в том состоянии, когда человек внутренне сжимается, услышав внезапно свое имя. Что ни говори, а лучший способ укрепить нервную систему – пожить в большом коллективе, полагаясь лишь на себя. Теперь же с появлением еще двух человек компания выросла вдвое, что привело (если б только девушка знала!) к последнему испытанию на прочность. Испытанию, которого не выдержало большинство ее предшественниц – претенденток на роль компаньонки старой леди. Начались вечерние игры в бридж.
Бридж представляется игрой веселой и занимательной. Но далеко не всем и не всегда. Партнер миссис Ресталл-Ретфорд, не опираясь на сознание собственной независимости и железные нервы, сломался бы под неподъемной ношей. За карточным столом хозяйка дома на чем свет стоит поносила судьбу, а когда ей это надоедало, переключалась на партнера. Игра велась на плоды лимской фасоли, и порой проигрыш небольшой толики этой полезной приправы к веселью доводил хозяйку до полного исступления. Ив покрывалась холодным потом при одной мысли о том, что рано или поздно ей придется играть в паре со старой дамой. В первые два вечера она избежала этой участи. Сначала миссис Ресталл-Ретфорд достался ее сын, затем - Билли. Юный мистер Ресталл-Ретфорд своей игрой заслужил немало колких замечаний от матери и чуть было не сломал собственные очки. Затем его сменил Билли, и положение исправилось. Отличный игрок, он и своей партнерше помог выиграть в обоих робберах. Та даже изволила сменить гнев на милость! На третий день удача изменила Ив. Она не только играла (причем ужасно) в паре с хозяйкой, но еще и спасовала, имея на руках требуемую карту.
Редкий игрок в бридж хранит в такие минуты гордое молчание, а уж миссис Ресталл-Ретфорд и подавно не склонна была философски воспринимать удары судьбы. Взбешенная невосполнимой утратой лимской фасоли, она незамедлительно дала волю языку. Слова подобно раскаленной лаве полились из ее уст. В подобной ситуации с мисс Джейн Фаулер – предшественницей Ив – приключилась истерика.
Шторм громыхал еще два дня. Не стих он и на третий, когда Ив, зайдя перед обедом в гостиную, застала там возле камина Билли. Впервые после той ночной встречи в столовой они оказались наедине, и девушка слегка смутилась. К тому же сказывались усталость и нервное напряжение. Хозяйка в тот день была особенно раздражительной, и впервые Ив испытала чувство обреченности. Длительное пребывание в роли подчиненной у миссис Ресталл-Ретфорд отнюдь не способствует развитию гордого и жизнерадостного мировоззрения. Ив чувствовала, что еще немного – и она не выдержит. А ведь ночь еще так не скоро!
С любопытством поглядев на девушку, Билли заметил:
- Вы что-то бледная сегодня.
Ив подошла к огню, чтобы согреть руки.
- Голова болит, - сказала она.
- Ну, как там наша хозяйка? «Ясно»? Или «к ненастью»?
- Полагаю, «к буре» – я слышала, как она распекает горничную.
- И вам, конечно, не поздоровится? – посочувствовал он.
- Да, если придется играть. Но, может быть, она ляжет пораньше.
Когда в душе у миссис Ресталл-Ретфорд собирались грозовые тучи, она иногда выбирала покой, а иногда - разрядку. «Покой» подразумевал, что сразу после обеда она удалялась к себе и изливала желчь на горничную. «Разрядка» означала бридж. От одной мысли о сегодняшней игре Ив мутило. Она пыталась говорить небрежно, но Билли чувствовал фальшь.
- Ив, старушка, - сказал он, торопливо, - позвольте мне увезти вас отсюда. Честное слово, это все не для вас. Здесь нужен кто-нибудь покрепче. А вы созданы, чтоб вас лелеяли, носили на руках и….
Она нервно рассмеялась.
- И вы, быть может, назовете мне, кому нужна компаньонка для того, чтоб ее лелеять и носить на руках?
- А вы как думали? – ответил он.
Девушка стояла, положив руку на каминную полку, и молча глядела в огонь. Прежде, чем Билли успел заговорить снова, за дверью послышались шаги, и в комнату шумно ввалилась миссис Ресталл-Ретфорд.
Ив не ошиблась в прогнозе. Настроение ее хозяйки ничуть не улучшилось. Обед в основном прошел при гробовом молчании. Миссис Ресталл-Ретфорд сидела, погруженная в свои мысли. Взгляд ее был холодным и угрожающим. Если кто и нарушал тишину, так только Ферди. И лишь, когда все собрались в гостиной, старая дама вышла, наконец, из транса. И первым делом позвала за карточный столик. Кинули жребий, и под дамоклов меч угодила Ив.
Играя в паре с хозяйкой, Билли руководствовался главным образом соображениями такта, позволяя ей при первой же возможности выигрывать. Давалось ему это не без труда. Хоть слюнки при виде лимской фасоли у юноши и не текли, но самолюбие, присущее каждому подлинному мастеру, мучительно страдало, когда приходилось – пусть даже из лучших побуждений – вести далеко не лучшую игру. А мастерством Билли настолько превосходил остальных участников игры, что даже с плохими картами ему было чрезвычайно трудно каждый раз уступать решающую взятку партнерше. Теперь же одного взгляда на карты в руке после первой раздачи было достаточно, чтобы понять – вечерок выдастся не из легких. Если карта и дальше будет так идти, катастрофы не избежать. Билли не мог не выиграть.
Миссис Ресталл-Ретфорд после первой раздачи совершенно необдуманно объявила бубны. Ее отпрыск, напрочь позабыв про сыновний долг, ответил тем же. А у Ив не оказалось ни одного козыря – вот она, трагедия, избежать которой ее партнерша, очевидно, хотела, полагаясь лишь на здравый смысл. Билли, несмотря на все его усилия, выиграл вместе с партнером малый шлем. Ив апатично рассортировала карты перед следующей партией. Она чувствовала непонятную усталость, а голова отказывалась соображать. Удача по-прежнему была на стороне мужчин. Они выиграли подряд пять взяток. Миссис Ресталл-Ретфорд молча закипала. В воздухе пахло грозой. Мистер Ресталл-Ретфорд-младший пошел с треф. Ив механически бросила карту.
- Мисс Хендри, у вас нет треф?
Ив, вздрогнула и взглянула на свои карты.
- Нет, - ответила она.
Миссис Ресталл-Ретфорд что-то подозрительно буркнула. И тут внезапный ужас парализовал Ив. Девушка еще раз взглянула на свои карты, и все внутри у нее оборвалось. Из самой гущи пик лукаво выглядывала роковая масть. Ив опять сходила не той картой.
В Вестпорте, штат Коннектикут, не так давно молодой рабочий по имени Гарольд Сперри сверлил в стене одного дома дыру, намереваясь пропустить в нее телефонный кабель. Работая, он насвистывал веселый мотивчик. Откуда было знать Гарольду Сперри, что скважину он вознамерился провести как раз там, где в толще кирпичной кладки проходит большая свинцовая водопроводная труба? Осознал он это лишь, когда струя воды отбросила его на пять метров – прямиком в розовый куст. Гарольду тогда все сразу стало ясно – точь-в-точь как Ив сейчас. Лицо ее побелело. Пропустить в бридже нужную карту всегда неприятно, но Ив ее оплошность представлялась теперь немыслимой катастрофой. Девушка глянула на партнершу. Воображение уже рисовало, что здесь произойдет и очень скоро, если только….
Паникуя, мы часто совершаем необдуманные поступки. Ив окинула взглядом сидящих за столом. Ее партнерша, хмурясь, изучала свои карты. Юный мистер Ресталл-Ретфорд, которому досталась последняя взятка, собирал выигрыш с задумчивым видом человека, планирующего сорвать банк, и с головой ушел в свои мысли. На диване у стены Ферди, который в тот вечер наотрез отказался ложиться спать пораньше, увлеченно рассматривал книжку с картинками. На девушку никто не обращал внимания. Она опустила руки под стол, вытащила злополучный туз и бросила его на пол. Но карта – это не кусок свинца. И падает, как ей вздумается, а наш трефовый туз, подхваченный потоком воздуха, упорхнул, словно птица, чтоб улечься – лицом вверх – у ног Билли. Безмолвно и убийственно карта обличала преступницу. А та сидела, не смея шелохнуться. Свой ход она сделала. В ближайшие минуты правда выплывет на свет. И тут внезапно девушка поняла, что Билли нагибается. Она порывисто подалась вперед. Вот он поднимает туз. Встречается с ней взглядом. В широко раскрытых глазах девушки застыл ужас; глаза же Билли смеялись, а один из них ободряюще подмигнул ей. Ахнув от изумления, к которому примешивалась радость, Ив увидела, как юноша сложил карту вдвое и сунул ее в рот. Все произошло в одно мгновение. Остальные ничего не заметили. Билли выпрямился, положив локти на стол. Руки юноши закрывали нижнюю часть лица; и лишь по тому, как оно ритмично подергивалось, можно было судить о происходившей там борьбе. Девушка как зачарованная смотрела на Билли.
- МИСС ХЕНДРИ!
Ив резко вздрогнула.
- Мисс Хендри, может, вы соблаговолите играть? Надо побить короля треф. Что на вас нашло сегодня?
- Извините, пожалуйста, - произнесла Ив и положила девятку пик.
Глаза миссис Ресталл-Ретфорд сузились.
- Чушь! – завопила она. – У вас туз треф! А если не у вас, то у кого? Проверьте еще раз ваши карты. Ну, увидели?
- Нет.
- Так где же он тогда?
И тут тишину прорезал ясный и четкий детский голосок:
- Бабушка!
Миссис Ресталл-Ретфорд, решив докопаться до истины, не обратила на него внимания.
- Наверное, его не было в колоде, когда я тасовал, - предположил мистер Ресталл-Ретфорд-младший.
- Бабушка!
- Скорее всего, - поддержал, судорожно сглатывая, Билли.
- Бабушка!
- Ну, Ферди, что тебе?
- Бабушка, мистер Рейнер съел карту! – пронзительно закричал смышленый ребенок.
- Что? – воскликнула старая дама.
У говорливых юнцов вроде Ферди есть один недостаток – они не могут просто изложить все, что хотели сказать, и умолкнуть. Им надо наводить блеск и украшать. Сложить песню. И Ферди сложил песню.
- Мистер Рейнер карту съел, - пропел он, отбивая с восторгом ритм на диване. – Мистер Рейнер карту съел. Я все видел, бабушка. Я все видел, бабушка. Мистер Рейнер карту съел. Я все видел, бабушка! Видел, как хватал и ел. (Крещендо*) Мистер Рейнер карту съел (форте**), я все видел, бабушка. (Сфорцандо***) Мистер Рейнер карту съел. (Кон спирито****) Мистер Рейнер карту – хвать, а потом съедает. – И, подытожил: - Он – мистер Картоед!
Миссис Ресталл-Ретфорд обратила на Билли убийственный взгляд, ее подбородки тряслись от сдерживаемых эмоций.
- Мистер Рейнер, - сказала она и остановилась. – Мистер Рейнер, это правда?
Билли переборол безумное желание расхохотаться.
- Это я тебе сказал, бабушка! – вмешался Ферди и добавил лирически: - Он у нас мистер-мастер-картоед! Схватил ее и съел!
- Так вы съели карту, мистер Рейнер? – прорычала миссис Ресталл-Ретфорд.
- Ну… я… - сказал Билли, - ну… я… по правде сказать….
Честность – лучшая политика, когда тебя поймали с поличным.
- По правде сказать, съел, - произнес он.
Миссис Ресталл-Ретфорд швырнула карты на стол. С минуту она смотрела – смотрела взглядом, что разносит все в куски и развеивает по ветру. Затем старая дама поднялась.
- Я отправляюсь спать, - заявила она.
_______________
* (муз.) постепенно наращивая силу звука;
** (муз.) громко;
*** (муз.) еще громче;
**** (муз.) оживленно.
|
| |
| |
| IrinaG | Дата: Пятница, 01.08.2014, 12:39 | Сообщение # 7 |
|
Говорун в квадрате
Группа: Проверенные
Сообщений: 147
Статус: Offline
| Vera
Хотя Немезида и не столь беспощадна , как Джон Поль Джонс *, возмездие рано или поздно настигает свою жертву. Если Билли пробрался во владения семейства Растал-Ретфорд не совсем честным способом, он был за это наказан. Несомненно, он свое получил. Он почти решил проблему голода, оставалась скука... До сих пор он как-то не представлял себе, что это такое. Жизнь текла слишком спокойно в поместье Растал-Ретфорд. Билли думал, что возможность видеть Еву каждый день подсластит пилюлю. Как он ошибался! Он почти не видел ее, кроме как в столовой и иногда пару часов в гостиной. Хозяйка дома почти весь день проводила в своей комнате. Ева, если не занималась с Ферди, составляла ей компанию, исполняя таинственные обязанности компаньонки.
Кроме Ферди, оставался еще молодой мистер Растал-Ретфорд. Конечно, это было лучше, чем ничего, но он обожал уединение. Словно видение, одно мгновение он был с вами – и вдруг незаметно исчезал. Но и в те редкие моменты, когда он не исчезал, от него было мало толку : он лишь откашливался, прочищая горло, и нервно крутил очки. Билли хотелось более активной компании для развлечений. Вдобавок ко всему лил дождь. Почитать было нечего. До ближайшей железнодорожной станции было пять миль. Собаки, которой можно что‐то сказать,– и той не было. В детстве Билли услышал рассказ о человеке, застрявшем в Саргассовом море. История произвела на мальчика сильное впечатление. Его занимал вопрос, как этот человек проводил время. Сейчас мысль о веселом круговороте жизни в Саргассовом море вызывала тоску. Время шло, и он отказался от общепринятого мнения, что Данте, когда создавал «Ад», сказал последнее слово о месте для преступников. Сейчас Билли с удовольствием бы ему подсказал.
Ева, в свою очередь, отказалась от этого мнения чуть раньше. Судьба компаньонки и гувернантки редко бывает счастливой, а уж в ее случае и подавно. Даже в наилучшем настроении миссис Растал-Ретфорд не была подарком. А такое настроение посещало ее довольно редко. Ферди вел себя отвратительно. Впервые Ева ощутила, что у нее, оказывается, есть нервы. Малые неприятности стали непомерно большими. Симпатии и антипатии Ферди превращались в непреодолимые препятствия, капризы хозяйки переносились с трудом. Ева вздрагивала, когда ее окликали по имени. В конце концов, крепкая нервная система бывает у людей независимых, вращающихся в большом обществе. Появление двух мужчин, увеличившее компанию до четырех человек, привело к новому испытанию на прочность, жертвой которого пало несколько бывших компаньонок хозяйки. По вечерам они стали играть в бридж.
Бридж может быть приятным развлечением, но не всегда. Для партнера, у которого нет стальных нервов , миссис Растал-Ретфорд была бременем, которое едва ли можно вынести. Во время игры она постоянно кляла судьбу или упрекала партнера. Играли в ее доме исключительно на бобы. Были случаи, когда потеря сотни этих маленьких помощников для развлечения приводила ее в бешенство. Ева с дрожью ожидала неизбежного момента, когда она будет партнершей хозяйки. Первые два вечера ей везло. После удачной жеребьевки выбор пал на сына миссис Растал-Ретфорд, затем на Билли. Игра сына подверглась резкой критике со стороны родительницы, во время которой он чуть не разбил очки. Но с Билли у руля дела пошли на лад. Билли отлично играл и всегда обеспечивал партнерше быстрые победы в обоих робберах, приводя ее в благожелательное настроение. В третий вечер удача покинула Еву. В паре с хозяйкой она играла из рук вон плохо, а во втором гейме, к несчастью, не заметила карту нужной масти и объявила фальшренонс.**
В такой момент не каждый может держать себя в руках. Пожилая дама не смогла перенести несчастье с благородным смирением. Сходя с ума от мысли о потерянных бобах, она высказала все . Речь лилась, словно расплавленная лава. В подобных случаях бывшая компаньонка, мисс Фаулер , заходилась в истерике.
Отдаленные раскаты бури слышались два дня и не утихли к концу третьего. Войдя в гостиную, Ева увидела Билли. Они впервые оказались наедине с тех пор,как встретились в столовой рано утром, и Ева была смущена. Усталость и нервозность давали о себе знать. Зависимость от миссис Растал-Ретфорд не предполагает жизнерадостного взгляда на жизнь. Нервы Евы были на пределе. Она со страхом ждала вечера. Билли сочувственно посмотрел на нее.
– Вы сегодня бледны,– сказал он.
– Голова раскалывается, – она подошла к камину и протянула руки к огню.
– Как наша хозяйка, ясно на горизонте или штормит?
– Я слышала, как она кричит на горничную – так что, думаю, штормит.
– Плохие времена для вас.
– Если будем играть в бридж. Но, может, она уйдет к себе.
От плохого настроения у миссис Растал-Ретфорд было два лекарства : отдых и развлечение. В первом случае она удалялась после обеда в свою комнату и изливала яд на горничную. Развлечением был бридж. Ева с ужасом думала о том, что придется играть в карты. Билли понял, что она – на грани срыва.
– Ева, старушка, – быстро прговорил он, – Дай мне увезти тебя отсюда. Эти игры не для тебя , они тебе не по силам. Тебя должны лелеять и баловать.
Она тихо засмеялась.
– Может дадите адрес, кому нужна компаньонка, которую надо лелеять и баловать?
– Конечно.
Облокотившись на каминную полку, она молча смотрела на пламя. Послышались шаги, и в комнату, шурша, вошла хозяйка дома.
Ева сразу же распознала шквалы бури в ее настроении. Обед прошел почти в полном молчании. Взгляд миссис Растал-Ретфорд был холоден и грозен. Разговор поддерживался только благодаря Ферди. Когда они вышли в гостиную, пожилая дама вышла из транса и приказала принести карты. Они кинули жребий, и опасная должность досталась Еве.
Билли старался управлять игрой и, по возможности, обеспечивал выигрыш хозяйке дома вопреки своему желанию. Бобы его не привлекали, но как истинному мастеру, ему было больно играть заведомо плохо даже из самых лучших побуждений. И с плохими картами он прилагал немалые усилия, чтобы миссис Растал-Ретфорд всегда выигрывала нечетный роббер. Сегодня, рассматривая свои карты, он понял, что вечер будет мучительным. Если и другие карты будут такой же стоимости, катастрофа неминуема. Он не мог не выиграть.
Раздавая карты в первом гейме, миссис Растал-Ретфорд крайне неудачно объявила бубновое открытие.*** Молодой Растал-Ретфорд, не по-сыновнему, заявил контра.****У Евы козырей не было, ее партнерша, очевидно, считала,что трагедии можно избежать с помощью здравого смысла. Мужчины, несмотря на все старания Билли, взяли малый шлем.***** Ева вяло перетасовывала карты для очередной партии. Она ужасно устала и плохо соображала. Удача была на стороне мужчин: они выиграли пять взяток подряд. Миссис Растал-Ретфорд была мрачнее тучи. В воздухе запахло грозой. Сын хозяйки пошел с трефов. Ева машинально бросила карту.
– Мисс Хендри, разве у вас нет трефов?
Ева вздрогнула и взглянула на свою руку.
– Нет, – сказала она.
Пожилая дама недовольно заворчала. Внезапно Еву охватил ужас. Она посмотрела на свою руку еще раз, и сердце ее замерло. Из‐за группы пиков робко выглядывал туз роковой масти. Она опять ошиблась.
В Вестпорте, штат Коннектикут, молодой телефонист Гарольд Сперри , насвистывая веселую мелодию, пробивал дырку в стене дома, чтобы провести через нее кабель. Откуда ему было знать, что именно там проходила свинцовая водопроводная труба, покоившаяся в кирпичах. Узнал он об этом, когда сильная струя воды отбросила его на пятнадцать футов в куст роз. Ева сейчас чувствовала то же, что Гарольд . Она побледнела. Ничего приятного в фальшренонсах нет, а для Евы – это была катастрофа. Воображение мгновенно нарисовало, что будет дальше, если не...
В панике мы иногда творим невероятное. Ева посмотрела вокруг. Ее партнерша, нахмурившись, разглядывала карты. Молодой мистер Растал -Ретфорд, выигравший последнюю взятку, планировал дальнейшие успешные маневры. На диване Ферди, который выпросил разрешение остаться, с головой погрузился в книгу с картинками. Никто за ней не наблюдал. Ева опустила карты под стол, вытащила туза и бросила его на пол. Но карта - это не камень, и падает она по-своему. Подхваченная сквозняком, она, словно птичка, пролетела по воздуху и приземлилась, лицом вверх, около стула Билли, безмолвная свидетельница преступления. Ева откинулась на стуле. Она сожгла все мосты. Разоблачение было неминуемым. Билли быстро наклонился и поднял карту. Их взгляды встретились. Она испуганно смотрела на него. Билли улыбнулся и ободряюще моргнул. Ева облегченно вздохнула. Никто из игроков не заметил, как он согнул карту и положил ее в рот. Затем он выпрямился, закрыл лицо руками, но ритмические движения челюстей выдавали напряженную борьбу. Ева завороженно смотрела на него.
– Мисс Хендри!
Ева вздрогнула.
– Мисс Хендри, извольте играть! Надо покрыть трефового короля. Что с вами сегодня происходит?
– Прошу прощения, – извинилась Ева и положила пиковую девятку.
Миссис Растал-Ретфорд сердито посмотрела на нее.
– Но это же абсурд! – закричала она. – У вас должен быть туз треф! Если не у вас, то у кого? Хорошенько посмотрите карты, он – там?
– Нет.
– Тогда где же?
И тут тишину нарушил отчетливый голос ребенка.
– Ба -а!
Миссис Растал-Ретфорд, занятая расследованием, не обратила на него внимания.
– Мне кажется, его не было в колоде еще до раздачи, – проговорил молодой мистер Растал-Ретфорд.
– Ба -а!
– Мне тоже так кажется, – подтвердил Билли, судорожно глотая.
– Ба -а!
– Ну, в чем дело, Ферди?
– Ба, мистер Райнер съел карту! – торжествующе заявило смышленое дитя.
– Что? – вскричала дама.
Когда дети хотят сообщить что‐то интересное, им недостаточно высказаться и умолкнуть. Они шлифуют и искусно отделывают сообщение, они создают песню.
– Мистер Райнер карту съел, – пропел Ферди, подпрыгивая на диване.– Мистер Райнер карту съел. Я видел, Ба, я видел, Ба! Мистер Райнер карту съел. Я видел, Ба! Я видел, как он поднял и съел ее! ( Крещендо). Мистер Райнер карту съел! (Форте). Я видел, Ба! (Фортиссимо). Мистер Райнер карту съел. ( С воодушевлением). Мистер Райнер поднял карту и съел ее.
И, подводя итог :
– Он – мистер Картоглотатель!
Миссис Растал-Ретфорд повернулась к Билли. Взгляд ее был холоден, подбородки дрожали от подавляемых эмоций.
– Мистер Райнер, это правда?
Билли сдерживал сумасшедшее желание рассмеяться.
– Я же говорил, Ба, да? Он – мистер Картоглотатель! Он поднял ее и съел, – певуче продолжил Ферди.
– Вы съели карту, мистер Райнер? – пророкотала миссис Растал-Ретфорд.
– Ну, э-э ...– пробормотал Билли, – ну, э-э ... По правде говоря...
Честность– лучшая политика, когда тебя поймали с поличным.
– По правде говоря, да, – признался он.
Пожилая дама бросила карты на стол. Она посмотрела на Билли испепеляющим взглядом.
– Я иду спать, – сказала она.
* Джонс, Джон Поль (1747- 1792), шотландец, командор американского флота, контр-адмирал русского флота, национальный герой США, Франции и России.
** Фальшренонс – нарушение, когда игрок, имея масть взятки, кладет карту иной масти.
*** Бубновое открытие – первая заявка в сдаче с объявлением бубнов козырем.
**** Контра – заявка, которая увеличивает величину записи за выполнение или проигрыш контракта.
***** Малый шлем – контракт из шести декларированных взяток.
|
| |
| |
| Pathfinder | Дата: Суббота, 02.08.2014, 16:55 | Сообщение # 8 |
 Глаголом жгу сердца людей
Группа: Проверенные
Сообщений: 546
Статус: Offline
| Компании и компаньонки 
Вот интересное место (если уже можно обсуждать):
...as the days went by he abandoned the view, which, like most people, he had always held, that Dante, in his “Inferno,” had spoken the last word on the housing of the criminal classes. He felt that he could have given Dante some pointers, and just at that moment would have enjoyed doing so.
Eve, for her part, had abandoned it some time before.
Цитата Fleur_dorange По мере того, как проходили дни, он отказался от представления о том, что Данте в его «Аду» принадлежит последнее слово в расселении грешных личностей. Он чувствовал, что с удовольствием мог бы и сам помочь Данте составить путеводитель. Ева отказалась от этого представления ещё раньше.
Во-первых, "представление" многозначно: "Приглашали на ..., а я, дурак, отказался".
Во-вторых, "слово в расселении" (странная конструкция) и "путеводитель", кмк, уводят несколько в сторону от смысла, заложенного здесь автором. Если "грешник" Билли свой временный приют вполне может рассматривать как один из неописанных Данте уголков Ада, то в чем провинилась молодая девушка?
Думаю, акцент на "пристанище-наказании", заслуженном или нет, надо сместить в теоретическую плоскость сравнения с небезызвестными кругами.
И с Данте автор обошелся вроде как поуважительнее.
Цитата Nikolai Билли постепенно расставался с заблуждением (которое разделяют многие из нас), будто бы Данте, описывая в «Божественной комедии» ад, придумал по-настоящему достойное место пребывания для преступных элементов. Юноша не сомневался, что мог бы открыть глаза поэту, и сейчас охотно бы этим занялся. Что касается Ив, то она от подобных заблуждений излечилась уже давно.
"описывая-придумал" - вот не думаю, что во время оно многие разделяли подобное "заблуждение".
К тому же, мне кажется, здесь речь не об Аде в целом, а лишь об одном из вариантов "одиночного заключения".
"открыть глаза поэту" - заблуждался ведь не сам Данте, или...?
Цитата Vera Время шло, и он отказался от общепринятого мнения, что Данте, когда создавал «Ад», сказал последнее слово о месте для преступников. Сейчас Билли с удовольствием бы ему подсказал. Ева, в свою очередь, отказалась от этого мнения чуть раньше.
"когда создавал «Ад», сказал" - не знаю, но оборот мне видится здесь лишним.
"слово о месте" - а здесь просится глагол
"с удовольствием бы ему подсказал" - "последнее слово"?
"чуть раньше" - чем "время шло"?
Сообщение отредактировал Pathfinder - Суббота, 02.08.2014, 16:56 |
| |
| |
| Pathfinder | Дата: Суббота, 02.08.2014, 18:07 | Сообщение # 9 |
|
Глаголом жгу сердца людей
Группа: Проверенные
Сообщений: 546
Статус: Offline
| It is a consoling thought that - думаю, Vera поступила правильно, опустив эту запевку.
John Paul Jones - граф Монте-Кристо (Nikolai) - ярко, но там выше речь о Лафайете шла. Намек на какие-то дела времен Войны за независимость. С уклоном в "настигнуть раньше", что, гм, в случае с графом Монте-Кристо будет преувеличением, осмелюсь заметить.
|
| |
| |
| vera | Дата: Среда, 06.08.2014, 22:27 | Сообщение # 10 |
|
Собеседник Века
Группа: Проверенные
Сообщений: 351
Статус: Offline
| Рада, что у нас есть «взгляд со стороны». Количество в качество вряд ли перешло на этот раз. Мне казалось,что ясно, что «раньше», чем Билли, а «последнее слово»=окончательное решение. Поэтому подсказал именно это. Ну,да со стороны виднее 
Сообщение отредактировал vera - Четверг, 07.08.2014, 06:55 |
| |
| |
| Николай | Дата: Пятница, 08.08.2014, 09:38 | Сообщение # 11 |
|
Собеседник Века
Группа: Пользователи
Сообщений: 408
Статус: Offline
| Pathfinder, спасибо за комментарии.
Насчет «придумал» - эт, да. Ляпнул, не подумав. Тут, конечно. «изобразил».
Заблуждался, конечно, не один Данте, но и он тоже. А «открыть кому-то глаза», мне каца, по разговорности близко к ‘give some pointers’.
Про Л речь шла не выше, а ниже. И, кмк, к ДПД – никакого отношения. Ну, съедал какой-то Рейнер секретные депеши (чтоб англичане не прочли, очевидно), причем тут непобедимый адмирал? Мотя с Христей, конечно, первое, что приходит в голову, и я на них не настаиваю. Но где у ПГВ уклон в «настигнуть раньше»? В оригинале видим: ‘manages to overtake her victim soon or later’.
|
| |
| |
| Николай | Дата: Пятница, 08.08.2014, 09:44 | Сообщение # 12 |
|
Собеседник Века
Группа: Пользователи
Сообщений: 408
Статус: Offline
| Смущает выражение "снести не ту карту". Несут, кмк, не карты, а яйца. А с карт, вроде, ходют. Или я чевой-то не в курсе?
"Контракт из шести декларированных взяток" - для меня лично абракадабра по-китайски. А вот "малый (и даже) большой шлем" я слыхал. Надо ли так пояснять? Кто понял объяснение, скорее всего и термин знает.
Джоунса, ИМХО, лучше не поминать. Малопонятно для россиян. И там, вроде, не про беспощадность (тогда уж лучше Тамерлана поставить), а про то, что все равно одолеет. Уж если исторические имена, может, какого-нибудь Веллингтона или Вашингтона - мол, рано или поздно усе равно супостатов под лавку загонят?
|
| |
| |
| vera | Дата: Пятница, 08.08.2014, 12:17 | Сообщение # 13 |
|
Собеседник Века
Группа: Проверенные
Сообщений: 351
Статус: Offline
| Не знаю, мне был интересен кусок нашей истории:
Готовясь к новой русско-турецкой войне и не имея на Чёрном море серьёзных морских сил, кроме Лиманской гребной флотилии и Донской военной флотилии, но опасаясь вмешательства флотов Британии и европейских держав, императрица Екатерина II обратила внимание на оставшихся не у дел американских каперов и персонально на Джонса. Российский посол при Людовике XVI Иван Смолин (Симолин) получил срочное указание пригласить его на военно-морскую службу в Россию.
23 апреля 1788 Джон Пол Джонс приехал в Санкт-Петербург. Из рук Екатерины II он получил патент на чин контр-адмирала за её собственноручной подписью, но на имя Павла Джонеса. Под этим именем он и прибыл в Херсон, в мае 1788 года, в распоряжение Григория Потёмкина.
В 1788 году принимал участие в военных действиях во время русско-турецкой войны. Командовал эскадрой в Днепровском лимане.Джонс воевал на своем 24-пушечном флагманском корабле «Владимир». Впоследствии награждён орденом Святой Анны. Джонсу предложили должность командующего Балтийского флота. Но очень скоро он был вынужден отказаться от дальнейшей службы в России, так как британское общество, простившее ему нападения на Англию, не могло примириться с его службой в России, и она могла стать дополнительным поводом к войне между Великобританией и Россией.
В мае 1790 года, сохранив жалованье и чин российского контр-адмирала, он вновь поселился в Париже. В Эдинбурге вышли его мемуары, которые впоследствии послужили Фенимору Куперу и Александру Дюма материалом для написания приключенческих романов. Пол Джонс также выведен в романе Германа Мелвилла «Израиль Поттер. Пятьдесят лет его изгнания».
|
| |
| |
| vera | Дата: Пятница, 08.08.2014, 13:11 | Сообщение # 14 |
|
Собеседник Века
Группа: Проверенные
Сообщений: 351
Статус: Offline
| «Ив опять сходила не той картой», тоже не очень, и любить одиночество – не знаю...А вот песня хороша! И «лукаво выглядывая»–понравилось.И кот, мне кажется, на месте. Много хорошего.«Претендентки», кстати, откуда взялись? Терминология –из словаря бриджа.«Осознание данного факта» – произвело... «желчная критика»–понравилось(Fleur_dorange).«Снос», я подозреваю, жаргон, возможно,местный. Да?
|
| |
| |
| Pathfinder | Дата: Пятница, 08.08.2014, 23:28 | Сообщение # 15 |
|
Глаголом жгу сердца людей
Группа: Проверенные
Сообщений: 546
Статус: Offline
| Цитата Николай И там, вроде, не про беспощадность (тогда уж лучше Тамерлана поставить), а про то, что все равно одолеет.
Еще до войны Пола Джонса дважды обвиняли как раз в излишней жестокости. Но это слишком глубоко.
А не кажется ли вам, что Вудхауз просто иронизирует над американцами, их преклонением перед героями революции. Лафайет там не зря упомянут. Кто такая Немезида в сравнении с самим Джонсом? Игра на generally и sooner or later, которые к Джонсу, видимо, неприменимы априори.
Цитата Николай Джоунса, ИМХО, лучше не поминать. Малопонятно для россиян.
Вы для россиян переводите? ЦА оправдывает средства? Молчу.
Цитата Николай Заблуждался, конечно, не один Данте, но и он тоже. А «открыть кому-то глаза», мне каца, по разговорности близко к ‘give some pointers’.
Близко, но очень уж запутано на выходе. Имеем "заблуждение о заблуждении". Лучше уж намеки/советы раздавать, чем, выйдя из "общего заблуждения", стремиться из него же вывести его объекта и автора по совместительству.
P.S. Картами и ходят, и сносят их. От игры и ситуации зависит.
|
| |
| |
|
