|
Man Overboard!
| |
| Синяя_мышь | Дата: Понедельник, 21.09.2015, 12:19 | Сообщение # 1 |
|
Молчун
Группа: Проверенные
Сообщений: 8
Статус: Offline
| Это перевод одной короткой зарисовки Черчилля.
Оригинал взят отсюда: https://en.wikisource.org/wiki/Man_Overboard!
Man Overboard!
It was a little after half-past nine when the man fell overboard. The mail steamer was hurrying through the Red Sea in the hope of making up the time which the currents of the Indian Ocean had stolen.
The night was clear, though the moon was hidden behind clouds. The warm air was laden with moisture. The still surface of the waters was only broken by the movement of the great ship, from whose quarter the long, slanting undulations struck out like the feathers from an arrow shaft, and in whose wake the froth and air bubbles churned up by the propeller trailed in a narrowing line to the darkness of the horizon.
There was a concert on board. All the passengers were glad to break the monotony of the voyage and gathered around the piano in the companion-house. The decks were deserted. The man had been listening to the music and joining in the songs, but the room was hot and he came out to smoke a cigarette and enjoy a breath of the wind which the speedy passage of the liner created. It was the only wind in the Red Sea that night.
The accommodation-ladder had not been unshipped since leaving Aden and the man walked out on to the platform, as on to a balcony. He leaned his back against the rail and blew a puff of smoke into the air reflectively. The piano struck up a lively tune and a voice began to sing the first verse of "The Rowdy Dowdy Boys." The measured pulsations of the screw were a subdued but additional accompaniment.
The man knew the song, it had been the rage at all the music halls when he had started for India seven years before. It reminded him of the brilliant and busy streets he had not seen for so long, but was soon to see again. He was just going to join in the chorus when the railing, which had been insecurely fastened, gave way suddenly with a snap and he fell backwards into the warm water of the sea amid a great splash.
For a moment he was physically too much astonished to think. Then he realized he must shout. He began to do this even before he rose to the surface. He achieved a hoarse, inarticulate, half-choked scream. A startled brain suggested the word, "Help!" and he bawled this out lustily and with frantic effort six or seven times without stopping. Then he listened.
"Hi! hi! clear the way For the Rowdy Dowdy Boys." The chorus floated back to him across the smooth water for the ship had already completely passed by. And as he heard the music, a long stab of terror drove through his heart. The possibility that he would not be picked up dawned for the first time on his consciousness. The chorus started again:
"Then--I--say--boys, Who's for a jolly spree? Rum--tum--tiddley--um, Who'll have a drink with me?" "Help! Help! Help!" shrieked the man, now in desperate fear.
"Fond of a glass now and then, Fond of a row or noise; Hi! hi! clear the way For the Rowdy Dowdy Boys!"
The last words drawled out fainter and fainter. The vessel was steaming fast. The beginning of the second verse was confused and broken by the ever-growing distance. The dark outline of the great hull was getting blurred. The stern light dwindled.
Then he set out to swim after it with furious energy, pausing every dozen strokes to shout long wild shouts. The disturbed waters of the sea began to settle again to their rest and widening undulations became ripples. The aerated confusion of the screw fizzed itself upwards and out. The noise of motion and the sounds of life and music died away.
The liner was but a single fading light on the blackness of the waters and a dark shadow against the paler sky.
At length full realization came to the man and he stopped swimming. He was alone -- abandoned. With the understanding the brain reeled. He began again to swim, only now instead of shouting he prayed -- mad, incoherent prayers, the words stumbling into one another.
Suddenly a distant light seemed to flicker and brighten.
A surge of joy and hope rushed through his mind. They were going to stop -- to turn the ship and come back. And with the hope came gratitude. His prayer was answered. Broken words of thanksgiving rose to his lips. He stopped and stared after the light -- his soul in his eyes. As he watched it, it grew gradually but steadily smaller. Then the man knew that his fate was certain. Despair succeeded hope; gratitude gave place to curses. Beating the water with his arms, he raved impotently. Foul oaths burst from him, as broken as his prayers -- and as unheeded.
The fit of passion passed, hurried by increasing fatigue. He became silent -- silent as was the sea, for even the ripples were subsiding into the glassy smoothness of the surface. He swam on mechanically along the track of the ship, sobbing quietly to himself in the misery of fear. And the stern light became a tiny speck, yellower but scarcely bigger than some of the stars, which here and there shone between the clouds.
Nearly twenty minutes passed and the man's fatigue began to change to exhaustion. The overpowering sense of the inevitable pressed upon him. With the weariness came a strange comfort -- he need not swim all the long way to Suez. There was another course. He would die. He would resign his existence since he was thus abandoned. He threw up his hands impulsively and sank.
Down, down he went through the warm water. The physical death took hold of him and he began to drown. The pain of that savage grip recalled his anger. He fought with it furiously. Striking out with arms and legs he sought to get back to the air. It was a hard struggle, but he escaped victorious and gasping to the surface. Despair awaited him. Feebly splashing with his hands, he moaned in bitter misery:
"I can't -- I must. O God! Let me die."
The moon, then in her third quarter, pushed out from behind the concealing clouds and shed a pale, soft glitter upon the sea. Upright in the water, fifty yards away, was a black triangular object. It was a fin. It approached him slowly.
His last appeal had been heard.
А вот мой перевод, выложен здесь:
http://milkyway2.com/works/churchill0.html
Особенно тяжко дался перевод нескольких строчек мюзик-холльной песенки:)
Человек за бортом!
Винстон Черчилль
1898 г.
Было чуть больше половины десятого, когда человек упал за борт почтового парохода. Течения Индийского океана украли у парохода немало времени, и теперь он спешил поскорее преодолеть Красное море.
Ночь была светлой, несмотря на то, что луна пряталась за облаками, а воздух – теплым и насыщенным влагой. Спокойную водную гладь нарушал только ход большого корабля: он оставлял за собой косые росчерки волн, похожие на перья; пенный след, постепенно сужаясь, держался на воде еще четверть часа после своего рождения под гребным винтом, в то время как корабль уходил в темноту к горизонту.
На борту затевался концерт. Все пассажиры были счастливы прервать монотонную скуку путешествия и дружно собрались вокруг рояля в кают-компании. Палубы опустели.
Мужчина слушал и присоединялся к остальным в припеве, но вскоре ему стало слишком жарко. Он вышел на палубу, выкурить сигарету и освежиться дыханием ветерка, который возник только благодаря скорости лайнера. Этой ночью это был единственный ветер над теплыми водами Красного моря.
Приставной трап не убрали после того, как они покинули Аден, и пассажир поднялся на платформу, словно на балкон. Мужчина прислонился спиной к поручням и задумчиво выпустил в воздух клуб дыма. Рояль заиграл быстро и оживленно, и чей-то голос затянул первую строчку «Хулиганов». Размеренная пульсация винта служила дополнительным аккомпанементом к песне.
Мужчина знал этот мотив: он неистовствовал во всех мюзик-холлах семь лет назад, когда он только отправлялся в Индию. Мелодия напомнила ему про сверкающие, как бриллианты, оживленные улицы, которые он не видел так долго… скоро они вновь предстанут перед его глазами.
Он как раз собирался присоединиться к хору, когда ненадежно закрепленные перила вдруг треснули и поддались: мужчина рухнул спиной вперед в теплые воды моря с шумным плеском.
На несколько секунд все чувства затмило удивление. Затем он понял, что должен закричать, он начал кричать, еще не всплыв на поверхность. Хриплый, невнятный, наполовину приглушенный вопль. Потрясенный мозг подсказал ему слово: «Помогите!» и он отчаянно проорал его шесть или семь раз, не останавливаясь. Затем прислушался.
- Хэй, хэй, хулиганам уступите дорогу!
Звуки хора, возвращаясь, плыли к нему по гладкой поверхности воды, хотя корабль уже полностью прошел мимо него. И, когда он услышал музыку, длинная игла страха вонзилась в его сердце. Он впервые осознал, что его могут и не поднять на борт немедленно. А хор завел снова:
- Тут ребятам говорю, кто со мною на пирушку?! Рум-тум-тидл-тум-тум! Мы зальемся по макушку!
- Помогите, помогите! – вскрикнул человек, вне себя от ужаса.
- Нам нальют опять и снова, не сказав дурного слова!! Хэй, хэй, лучше уступите нам дорогу! Ху-ли-га-ны…
Последние слова припева тянулись все тише, пароход быстро уходил вдаль. Начало второго куплета превратилось в невнятицу из-за растущей дистанции между кораблем и человеком. Линии громады корпуса размывались в темноте, и кормовые огни угасали.
Он поплыл следом с бешеной энергией, останавливаясь после каждой дюжины гребков для того, чтобы испустить долгий дикий крик. Возмущенные воды моря снова начали успокаиваться, и кильватерный след превратился в мелкую рябь. Взбитые винтом пузырьки пены, играя, поднялись вверх и исчезли. Стихли звуки музыки, голоса и сам шум движения.
Лайнер еще был виден: меркнущий свет на черной водной глади и темная тень на фоне бледного неба.
Наконец, к нему пришло понимание той ситуации, в которой он оказался, и человек остановился. Он был брошен – был один, и осознание этого помрачило его рассудок. Он снова начал грести, только теперь вместо того, чтобы кричать, молился – безумные, бессвязные молитвы, слова спотыкались и сталкивались друг с другом…
Вдруг далекий огонек замерцал, и, казалось, стал ярче.
Его сознание омыло волной надежды и радости. Они собирались остановиться – повернуть корабль и вернуться! С надеждой пришла и благодарность. Его молитвы были услышаны.
Слова благодарности оборвались и замерли на его устах. Он остановился и уставился на свет – он был как отражение его души в его глазах.
И теперь человек знал, что его судьба решена. Отчаяние заглушило надежду, молитвы уступили место проклятиям. Он беспомощно негодовал, взбивая воду в пенную муть. Он изрыгал грубые ругательства, такие же бессильные, как и молитвы – и они тоже остались без внимания.
Вспышка ярости прошла очень быстро: он слишком устал для того, чтобы долго бушевать. Усталость нарастала. Он замолчал – утих, как и море, с гладкой стеклянной поверхности которого стерлась даже мелкая рябь. Он механически плыл вслед кораблю, тихо всхлипывая про себя в мучительном страхе. И свет с кормы превратился в крошечное пятнышко, чуть желтей, но ничуть не больше звезд, которые здесь и там сияли между облаков.
Прошло около двенадцати минут, и усталость мужчины начала сменяться изнеможением. Подавляющее чувство неизбежности накатило на него. С утомлением пришел и странный комфорт: он не должен плыть весь долгий путь по Суэцкому каналу. Был и другой курс. Он умрет, и ему придется смириться с этим, ведь он брошен здесь на произвол судьбы.
Он порывисто вскинул руки вверх и ушел под воду.
Вниз, вниз, он уходил вниз в теплую тьму. Смерть схватила его, и человек начал захлебываться. Боль своим яростным нажимом вновь пробудила его гнев. Он сражался, и, делая поразительные усилия, стремился назад, к воздуху. Это было тяжкое сражение, но человек одержал победу и, задыхаясь, вынырнул на поверхность. Отчание уже поджидало его там.
Слабо всплескивая руками, он застонал от жестокого горя:
- Я не могу – я должен! О, Боже! Позволь мне умереть.
Луна в своей третьей четверти вышла из-за скрывающих ее облаков и пролила на воды мягкое, бледное сияние. В пятидесяти ярдах от него из воды торчал черный треугольный объект. Это был плавник, который медленно приближался к нему.
Его последняя мольба не осталась без ответа.
Сообщение отредактировал Синяя_мышь - Понедельник, 21.09.2015, 14:18 |
| |
| |
| Lizzy | Дата: Понедельник, 21.09.2015, 14:25 | Сообщение # 2 |
 Живое Слово
Группа: Модераторы
Сообщений: 2100
Статус: Offline
| Синяя_мышь, добрый день! Снова Вам большое спасибо за интересный рассказ! 
Цитата Синяя_мышь (  ) мужчина рухнул спиной вперед в теплые воды моря с шумным плеском.
что-то тут такое с порядком слов
я бы так исправила, к примеру - с шумным плеском мужчина рухнул спиной вперед в теплые воды моря - подняв тучу брызг, мужчина рухнул навзничь в теплые морские воды.
Дурак учится на своих ошибках, умный — на чужих, а мудрый использует опыт и тех, и других себе на пользу.
|
| |
| |
| Lizzy | Дата: Понедельник, 21.09.2015, 15:04 | Сообщение # 3 |
|
Живое Слово
Группа: Модераторы
Сообщений: 2100
Статус: Offline
| 
Цитата Синяя_мышь ( ) Особенно тяжко дался перевод нескольких строчек мюзик-холльной песенки:)
Цитата Синяя_мышь ( ) - Тут ребятам говорю, кто со мною на пирушку?! Рум-тум-тидл-тум-тум! Мы зальемся по макушку!
- Нам нальют опять и снова, не сказав дурного слова!! Хэй, хэй, лучше уступите нам дорогу! Ху-ли-га-ны…
А мюзик-холльная песенка веселая и зажигательная, рум-тум-тум! 
Дурак учится на своих ошибках, умный — на чужих, а мудрый использует опыт и тех, и других себе на пользу.
|
| |
| |
| Синяя_мышь | Дата: Понедельник, 21.09.2015, 18:53 | Сообщение # 4 |
|
Молчун
Группа: Проверенные
Сообщений: 8
Статус: Offline
| Lizzy, ,большущее спасибо, какая прелесть! Так это еще и женским голосом поется?:)))
|
| |
| |
| Николай | Дата: Пятница, 02.10.2015, 09:37 | Сообщение # 5 |
|
Собеседник Века
Группа: Пользователи
Сообщений: 408
Статус: Offline
| Уф!!!! Ну, у Вас и вкусы! Так и спать разучишься - не дай бог приснится
Смущает немного «чуть больше половины» - как-то сразу пол-яблока представляешь. Я бы лично использовал «отбили семь склянок».
«Почтовый пароход» - в морской литературе часто встречается слово «пакетбот». Мне кажется, это он и есть.
«Украли» я бы лично на «отняли» заменил.
«Преодолеть Красное море» мне почему-то борьба, сопротивление приходят на ум. Я бы сделал что-то вроде: «И теперь, в Красном море наверстывал упущенное».
«Луна пряталась за облаками, а воздух» возникает впечатление связи. Наверное, не стоит объединять эти предложения.
«Похожие на перья» - про стрелу Вы не упомянули, кмк, зря.
В темноту к горизонту уходил, как я понимаю, не корабль, а пенный след.
«Счастливы», нмв, преувеличение. Я бы просто «рады» сделал. Не знаю можно ли «прервать скуку», я бы лично использовал «радовались всему, что могло скрасить монотонность их жизни».
«Он неистовствовал, когда он отправлялся» - чтоб не возникало путаницы, можно сделать так: «отлично знал эту песенку (мелодию) – семь лет назад, когда он только отправлялся в Индию, она гремела во всех мюзик-холлах».
«Предстанут перед его глазами» - нмв, это тавтология. «Предстанут его глазам».
«Треснули» кмк, не то слово. «Щелкнув, выскочили из зажима» - что-то в этом роде. Они ведь не сломались, иначе зачем было про крепеж говорить?
Насчет плеска согласен с Lizzy.
«Он осознал, что его могут» - «он» лучше бы на «мужчина» заменить.
«Линии громады корпуса» - цепочка из 3 сущ-х подряд, нмв, перебор. Лучше «громадного».
«Тянулись все тише» - и глагол, и наречие имеют скоростное значение. Лучше бы переделать, кмк, чтоб избежать недоразумений.
«Поплыл следом» я бы лично на «пустился вдогонку» заменил и поставил бы после «энергии».
«Темная тень» тавтологией, кмк, попахивает. Она, вроде, светлой не бывает? Может, «пятн(ышк)о»?
«Пришло понимание той ситуации» - я бы сделал: «До него, наконец, дошел весь ужас его положения» - на «перестал грести».
«Был один» я бы на «остался в одиночестве» заменил.
«Он был как отражение» - лучше «тот был», чтобы «он»ы не путались.
«По Суэцкому каналу»? Мне показалось, что «до».
«Торчал» - как-то грубовато звучит. Может, «вспарывал водную гладь»?
|
| |
| |
| Синяя_мышь | Дата: Суббота, 03.10.2015, 10:44 | Сообщение # 6 |
|
Молчун
Группа: Проверенные
Сообщений: 8
Статус: Offline
| Доброго времени суток, Николай! Надеюсь, вы хорошо спали:) За Суэцкий канал мне стыдно. Пакетбот - я знала это слово, но искючительно по переводам Марриэтта, а с mail steamer оно никак не ассоциировалось. Большое спасибоз а монетки в копилку знаний:)
|
| |
| |
| Lizzy | Дата: Суббота, 03.10.2015, 12:00 | Сообщение # 7 |
|
Живое Слово
Группа: Модераторы
Сообщений: 2100
Статус: Offline
| Цитата Синяя_мышь ( ) With the weariness came a strange comfort
Цитата Синяя_мышь ( ) С утомлением пришел и странный комфорт
"Комфорт" звучит действительно странно. Разве ему уютно? Это скорее покой, спокойствие, утешение, облегчение.
Дурак учится на своих ошибках, умный — на чужих, а мудрый использует опыт и тех, и других себе на пользу.
|
| |
| |
|
